Труды Льва Гумилёва АнналыВведение Исторические карты Поиск Дискуссия   ? / !     @

Реклама в Интернет

3. Греческие колонии на северном побережье Черного моря [36]

Как мы уже отмечали [37], греческие города на северном побережье Черного моря играли важную роль в развитии международной коммерции, служа связующим звеном между средиземноморским бассейном и Евразией. В этом смысле они были предшественниками генуэзских и венецианских городов на Черном море, которое играло ту же роль в монгольский период с тринадцатого до пятнадцатого веков н.э. С социологической точки зрения существовало, однако, большое различие между древними греческими и средневековыми итальянскими городами. Последние были простыми коммерческими факториями, в то время как роль первых не сводилась только к коммерческим функциям. Некоторые из греческих городов скифского периода были полноценно развитыми сообществами, в которых процветала не только торговля, но и искусство и ремесла; сельское же хозяйство достигло высокого уровня в соседних районах. Так греческие города этого периода стали важными культурными центрами. Кроме того, они были тесно связаны с собственно городами Греции, равно как и с малазийскими, оставаясь частью целостности эллинского мира. Они, следовательно, служили мостом между греческим миром и скифами. Греческие художники и ремесленники исполняли заказы скифских королей и вельмож, приспосабливаясь к скифским художественным требованиям. Итак, новый художественный стиль, который может быть назван греко-скифским стилем, был создан, повлияв в свою очередь на развитие греческого искусства в более поздний, так называемый эллинистический период.

Большинство греческих городов на северном побережье Черного моря были основаны колонистами, прибывшими из Милета, Клазомен и других греческих городов Малой Азии. В шестом веке до н.э. малазийские греки признали власть персидского царя. Это вылилось в удачную ситуацию для греческих городов с точки зрения международной торговли. Персидское царство было тем, что может быть названо "мировой империей", простираясь от Эгейского моря на западе до рек Инда и Джазарта на востоке. Оно включало такие провинции как Малая Азия, Транскавказ и Месопотамия и продолжало культурные традиции хеттов, урартцев и ассиро-вавилонцев.

Греческие города побережья Малой Азии служили связующим звеном между передней Азией, средиземноморским бассейном и черноморскими степями, тогда как греческие города на северной части Черного моря уподоблялись многим аванпостам старых городов Малой Азии. Греческие торговцы Ольвии, Херсонеса и Киммерийского Боспора служили посредниками в торговых связях между Персидским царством и скифами. В V в. до н.э. большинство греческих городов на Эгейском побережье эмансипировались от власти Персии. И собственно Греция и в особенности Афины стали ведущей силой. В течение столетия от 477 до 377 г. коммерческие пути находились под экономическим и политическим контролем Афин, несмотря на тот факт, что в конце пятого века могущество Афин было значительно поколеблено Пелопонесской войной. В целом, условия развития поселений на побережье Черного моря были менее благоприятными в период афинской гегемонии, нежели во время персидского владычества.

С исторической точки зрения Боспорское царство на Керченском проливе, которое просуществовало от VI века до н.э. до VI века н.э., было предшественником русского владычества в Тьмутаракани с IX по XI столетие н.э. Существовало несколько греческих городов в царстве на обоих берегах Керченского пролива. Они были основаны в седьмом и шестом столетиях до н.э. Большинство из них, возможно, строились на местах более древних поселений здешних жителей киммерийского периода. Первые греческие города к востоку от Керченского пролива были основаны колонистами из Карии. Позднее новые поселенцы приехали из Милета. Они обосновались на крымской стороне пролива. Город Пантикапей, ставший столицей Боспорского царства, был изначально милетской колонией. Экономически Боспорское царство базировалось на торговле между Малой Азией и Транскавказом, с одной стороны, и Азовским и Донским регионами - с другой. Среди товаров, идущих из Транскавказского региона, металл и металлические изделия играли важную роль. Рыба и зерно прибывали в ответ из Донского и Азовского регионов.

Город Пантикапей изначально имел аристократическую конституцию. В пятом столетии до н.э. он стал столицей монархии. Боспорское царство стало результатом необходимого компромисса между греческими пришельцами и местными племенами, греки были недостаточно многочисленны для колонизации всей страны. Они оставались главным образом в городах. С другой стороны, местные яфетидские и иранские племена, в основном известные как синды и мэоты, были в большинстве за пределами городов и неохотно подчинялись грекам. Имели место некоторые столкновения, и в конце концов местный магнат, принадлежавший к здешней, но совершенно эллинизированной семье, захватил власть и объявил себя царем синдов и мэотов под именем Спартока I (438/7 - 433/2 до н.э.). В то время как он был признан царем местными племенами, город Пантикапей признал его лишь как archon ("главу"). Фактически он имел полноту власти над греками и контролировал армейскую администрацию через chiliarchog ("командира тысячи", сравни тысяцкого в средневековой Руси).

После установления монархического правления в Боспоре страна стала достаточно сильной, чтобы защитить себя от вторжения скифов и других степных племен. В некоторых случаях боспорские цари платили дань скифам, чтобы не начинать войны. Они могли себе позволить откупиться, поскольку царство достаточно процветало. Торговля зерном была основой экономической стабильности. Боспорские цари старались монополизировать эту линию торговли в восточных районах Черного моря. Согласно договору о дружбе с Афинами (434/3 до н.э.), боспорский царь должен был снабжать Афины зерном. После продолжительной борьбы с городом Гераклея, царь Левкои (389/8 - 349/8 до н.э.) завоевал важный порт Феодосию, таким образом обеспечив монополию торговли зерном. В результате Боспорское царство в пятом и четвертом веках было главным зернопроизводителем для Греции. В правление Лейкона 670.000 медимнов (около 22.000 тонн) зерна экспортировалось ежегодно в Аттику, что достигало половины всего импорта зерна в Аттику.

Вслед за этими городами Херсонес являлся наиболее важным греческим центром в Крыму. Он был одной из самых жизнеспособных ранних греческих колоний здесь, процветающих еще в византийский период. В десятом веке н.э. Херсонес, известный как Корсунь в русских летописях, некоторое время контролировался киевскими князьями. Изначально он был колонией, основанной Гераклеей, которая в свою очередь являлась колонией Мегары. Гераклея была основана в 599 г. до н.э. Точная дата основания Херсонеса неизвестна; Геродот ее не упоминает. Документальные свидетельства относительно Херсонеса берут начало в четвертом веке до н.э. В этом столетии была воздвигнута древнейшая городская стена.

Географическое положение Херсонеса было менее благоприятным, нежели у боспорских городов, поскольку он находился вдали от Азовского и Донского регионов. С другой стороны, он был лучше защищен от набегов кочевников и имел отличные портовые сооружения. Он также ближе расположен к южному побережью Черного моря, чем какой-либо иной город северного побережья. Херсонес вошел в тесные отношения с Афинами во времена афинского преобладания. Афинское влияние было сильным в жизни и искусстве города до середины четвертого века до н.э., после чего херсонесские вазы, золотые украшения, терракота и т. д. приблизились к стандартам Малой Азии.

С точки зрения его политической организации в скифский период Херсонес представлял демократию. Вся власть принадлежала народному собранию, и все общественные деятели избирались. Фактически наиболее значимые вопросы сначала обсуждались городским советом и затем докладывались ассамблее. Была обнаружена интересная надпись третьего века до н.э., содержащая текст клятвы, требовавшейся от херсонесского официального лица. Она обязывала его не нарушать демократического порядка и не передавать информации грекам или "варварам", которая может нанести ущерб интересам города. Многие граждане имели поля и виноградники за пределами городских стен; иногда они арендовались, в других случаях сам владелец возделывал землю. Город контролировал все западное побережье Крымского полуострова и часть плодородных степных внутренних земель в его северной части.

На северо-западе Крыма лидирующее положение принадлежало Ольвии, "городу борисфенитов", который находился в устье Буга и обеспечивал целостность бугоднестровского устья. Таким образом, город занимал благоприятную позицию с точки зрения коммерческих путей, пролегавших на север в глубь территории. Здесь будет не лишним упомянуть, что днепровское широкое устье также играло важную роль в коммерческом обмене между Киевской Русью и Византией. Русско-варяжские князья пытались жестко контролировать устье Днепра, которое предлагало подобающий пункт для торговцев Руси на их пути в Константинополь. Русские основали свое селение в устье Днепра в Олешье. Геополитически Олешье тогда играло роль, схожую с ролью Ольвии в более ранний период.

Ольвия, колония Милета, была основана во второй половине седьмого столетия до н.э. Изначально она должна была быть рыболовецкой деревней. Рыба и позже составляла важную часть в ее торговле. Земледелие также развивалось. Ольвия имела теснейшие связи со скифским миром всех греческих колоний. Она платила дань скифским царям и в ответ пользовалась их поддержкой. Ее торговцы сплавляли свои товары в глубь территории вверх по Бугу и Днепру. В дополнение Ольвия являлась начальным пунктом великого наземного караванного пути к регионам Волги и Камы на северо-востоке [38]..

Ольвийские греки имели постоянные связи с местными соседями, что привело к значительному обмену взаимовлияниями в искусстве, ремесле, стилях жизни и т. д. В пятом и начале четвертого столетия до н.э. город имел дружеские связи с Афинами. В период преобладания Македонии отношения Ольвии с греческой родиной не были столь удачными. Около 330 г. до н.э. город был осажден Зопирионом, наместником царя Александра Великого во Фракии. Для объединения всего своего населения против захватчиков оливийцы приняли радикальные меры: местное население получило гражданство и рабы были освобождены. Многие надписи, датируемые началом третьего века до н.э. проливают некоторый свет на экономические условия в Ольвии. Как можно увидеть из некоторых из них, богатый гражданин по имени Протоген одолжил городу 1000 золотых, частично беспроцентно, для покупки зерна. В дополнение он обеспечил себя 2500 медимнами пшеницы по сниженной цене.

Подобно Херсонесу, Ольвия была демократией. До 330 г. до н.э. лишь греки среди населения города обладали политическими правами, включая голосование в совете.

4. Северные соседи скифов

В перечне народов, живущих к северу от "рынка борисфенитов" (т.е. Ольвии), Геродот упоминает среди других племен каллиппидов и алазонов [39]. Алазоны жили, возможно, в середине региона Буга. "Выше алазонов там живут скифы-аротерес (землепашцы). Над ними живут невры, а территория к северу от невров, насколько нам известно, вовсе не заселена" [40]. В другом разделе своей работы Геродот говорит, что река Тирас (Днестр) начинается из большого озера, которое служит границей между скифами и неврами [41]. В настоящее время не существует большого озера в истоке Днестра, хотя есть несколько маленьких озер и болот вблизи верхней части Збруча, одного из его притоков. Следует отметить, однако, что во времена Геродота - т. е. около двух с половиной тысяч лет назад - лицо страны могло быть отличным от теперешнего. Было больше лесов, реки были глубже и оставалось много озер от ледникового периода, которые потом превратились в болота. В любом случае мы можем предположить, что, согласно Геродоту, южная граница страны невров пересекала Днестр где-то посередине или в верхнем течении. О самих неврах Геродот может мало что сказать. Он характеризует их обычаи как "скифские". Он рассказывает историю о них со слов греческих путешественников в Скифию, лично мало доверяя им. Ему говорили его информаторы, что каждый невр превращается в волка на несколько дней каждый год и затем вновь становится человеком [42]. История очевидно отражает предрассудки об оборотнях, которые должны были быть популярными среди невров, так же как это было позже в украинском фольклоре. По распространенному верованию, колдун, чтобы превратить человека в волка, наделяет его даром перевоплощения в волка и произносит магические заклинания. Возможно, что один из информаторов Геродота присутствовал при некоторых заклинаниях колдуна, в удачу которых он должен был уверовать. Вероятно сказание, которое достигло Геродота, было результатом того факта, что зимой невры одевались в волчьи шкуры, которые они могли легко выделывать. Соединяя недостаточные географические данные о неврах с историей об оборотнях и обращаясь к украинскому фольклору, можно предположительно обнаружить невров в северной Подолии и Волыни. Если это верно, то страна невров может быть охарактеризована с археологической точки зрения как часть области погребальных урн [43]. Культура погребальных урн длилась около тысячелетия, с 500 г. до н.э. до 500 г. н.э. Нам известно, что в первом столетии нашей эры эта территория была заселена славянами. Кажется вполне правдоподобным, что они присутствовали там также и в первом веке до н.э.

Возможно ли на основании выше представленных соображений отождествить невров Геродота с протославянами? Подобное отождествление было впервые предложено Шафариком, а затем принято как Нидерле, так и Минзом [44]. Выявлено, что в Галиции (равно как и в Польше) можно найти такие имена рек и поселений как Hyp, Нурец, Нурчик. В средневековье регион между средним течением Вислы и западным Бугом был известен как Земля Нур [45].

Однако лишь в западной части протославянской территории мы можем обнаружить места проживания невров Геродота. Поэтому, даже если мы рассматриваем невров как протославян, они представляют лишь одно из протославянских племен. В поисках иных подобных родов среди народов, упомянутых Геродотом, некоторые ученые называют будинов, чье само имя, согласно Нидерле, звучит по-славянски [46]. Были выражены различные мнения относительно географического местонахождения будинов. Нидерле помещает их в Среднеднепровский регион, в то время как Минз отдает им средневолжье [47]. С тем чтобы корректно интерпретировать слова Геродота о будинах, мы должны принять во внимание, что Геродот, или скорее его информатор, говоря о будинах, смещает направление с юга на север, начиная с савроматов. Последние жили в регионе нижнего Дона и низовьях реки Донец. Поселения будинов находились согласно Геродоту, "выше" савроматов [48]. Соответственно, мы можем заключить, что они обитали на верхнем Дону или верхнем Донце. Он говорит, что они живут на пространстве, покрытом различными лесами. Это может указывать на правый берег среднего Донца между современными городами Изюм и Славянск, поскольку этот регион с точки зрения почвы и растительности являет собою остров лесов в пространстве степей. Если наше предположение верно, то будины жили в крайней восточной части изначальной территории протославянской экспансии. Между территорией невров (на северо-западной Украине) и территорией будинов (на северо-восточной Украине) остается территория среднего Днепра (т.е. центральной Украины). Именно в этой центральной области могут быть обнаружены "скифы-пахари".

Мы видели [49], что скифы-пахари были, возможно, племенем всадников, контролировавших соседнее земледельческое население. Эти всадники могли быть завоевателями, пришедшими со стороны, но их также можно рассматривать как группу местных сквайров, принявших скифский стиль и привычки жизни. Кажется вероятным, что либо скифы-землепашцы [50], либо контролируемые ими крестьяне или же оба слоя принадлежали к протославянской этнической группе. Разумеется, все вышеизложенные соображения носят лишь гипотетический характер.

В перечне племен, называемых Геродотом граничащими со скифами, за именем невры следует андрофаги ("каннибалы") и меланхлены ("черные одежды"). Предполагается, что оба племени принадлежали к протофинской группе. Согласно Геродоту, андрофаги были "особым племенем, совсем не скифским. Среди всех андрофаги имели наиболее дикие обычаи; они не признавали никакой справедливости и не имели никакого закона; они вели кочевую жизнь; их одеяния схожи со скифскими; их язык довольно отличен от скифского; они одни из всех этих племен являются каннибалами" [51]. Было предположено, что андрофаги могут рассматриваться как предки мордовцев (мордвы) [52]. Имя мордва может происходить от иранского mard, "человек". Мордва будет означать объединение людей. Точное место проживания антропофагов - спорный вопрос. Согласно Геродоту, путешественник, едущий с юга, должен был подняться по Днепру, а затем пересечь пустыню [53]. Тальгрен предположил, что поселения андрофагов были по берегу Десны, к северу от современного Чернигова [54].

К востоку от андрофагов жили меланхлены. Они также, согласно Геродоту, не были скифским племенем. Он говорит: "...меланхлены носят черные одежды, от чего и происходит их имя; их обычаи схожи со скифскими" [55]. Меланхлены рассматриваются как предки финских племен меря и черемисов. Тальгрен поселяет их на севере от Воронежа [56]. Еще далее на восток - в Волжском регионе и выше его - могли находиться места обитания тиссагетов и ирков. Представляется, что эти два племени должны были жить в более отдаленном регионе, нежели ранее упомянутые. Геродот говорит, что между будинами и тиссагетами существует пустыня, пересечь которую можно за семь дней [57]. Следует помнить о том, что во времена вторжения персидского царя Дария [58], скифы попросили помощи всех соседних племен за исключением тиссагетов и ирков. Очевидно, не существовало прямых связей между этими двумя племенами и скифами. Мы можем предварительно локализировать тиссагетов в регионе средней Волги и Камы, а ирков в Башкирии, в Южноуральском регионе. Ирки могут быть отождествлены с угра или уграми [59].

5. Восточные соседи скифов

Черноморские степи, которые принадлежали скифам в течение седьмого и шестого веков до н.э., являются лишь западным продолжением длинной зоны степей Евразии, которая тянется на восток почти до реки Амур. Вместе с прилегающей к ней зоной пустынь на юге степь служила с незапамятных времен громадным резервуаром кочевых племен, которые время от времени наводняли приграничные районы таких древних цивилизованных стран как Китай, Иран и Средиземноморье. Сами скифы пришли в черноморские степи с территории выше Волги Другие кочевники позже двинулись также на запад из Центральной Евразии в средиземноморский бассейн. Во втором столетии до н.э. сарматы сменили скифов в Южной Руси. Начиная с четвертого века н.э. мир кочевников Евразии находился в состоянии почти постоянного потока, одна волна накатывала на другую в западном направлении. В четвертом и пятом столетиях турецкие и монгольские племена, подобные гуннам, захватили лидерство, за ними последовали авары - "западные тюрки" - и хазары в шестом и седьмом веках, печенеги с девятого по одиннадцатое столетие и куманы (половцы) в одиннадцатом и двенадцатом веках. Кульминация наступила с монгольским нашествием тринадцатого века. После этого стремление на запад кочевых племен постепенно спадало, последней волной стало перемещение калмыков на нижнюю Волгу в семнадцатом столетии. Изучающий русскую историю должен внимательно отслеживать развитие тенденций в евразийском кочевом мире, поскольку без знания этого развития многие события в истории России никогда не могут быть в достаточной степени поняты и оценены.

Причины западного движения евразийских кочевников многообразны. В некоторых случаях это могло быть результатом климатических изменений. Усиливающаяся засуха затрагивала пастбища животных и заставляла кочевые народы искать новые поля. В других случаях миграция могла быть порождена политическими и военными факторами. Отброшенные от границ Китая или Ирана, кочевники двинулись дальше на запад в поисках менее защищенных стран как объекта грабежа. В случае когда некоторые кочевые племена в Китае были отброшены и бежали после этого, последствия испытывал ближайший западный сосед, вынужденный освобождать пространство для новоприбывших в свою очередь на запад и т. д. Волна экспансии могла быть также результатом определенных изменений внутри племени или группы племен - изменений в их социальной и политической организации. Многие племена и роды при стечении обстоятельств сливались под воздействием диктатуры какого-либо выдающегося военного лидера, который ограничивал автономию родовых вождей. Так случилось при подъеме Чингис-хана. Экономические мотивы, подобные желанию контролировать межконтинентальные торговые пути, составляли другую движущую силу политики завоевателя степей. Нужно отметить, что создание кочевой империи не только в случае с Чингис-ханом, но также и в некоторых иных случаях было результатом не только простой цепи причинных событий, но амбициозной политики имперской экспансии. Такая экспансия требовала всегда полного сотрудничества ведущего рода и всего племени или группы племен. Однако империя, воздвигнутая на таком основании, никогда не была стабильной. Старейшины родов, которые сначала предоставляли полную поддержку Великому Хану (кагану), позднее будут пытаться обеспечить собственные привилегии. Разовьется борьба между более влиятельными вождями родов и племен, выливаясь в становление того, что Владимирцов называл "кочевым феодализмом" [60]. Игра этих центростремительных сил тогда быстро уничтожит единство империи.

Давайте теперь рассмотрим вкратце кочевые племена, которые скитались по евразийским степям и пустыням к востоку от реки Урал во времена Геродота. Информация о них, даваемая Геродотом, довольно туманна. Страбон ворчливо говорит о том, что "ранние греческие авторы привыкли называть народы, жившие выше Каспийского моря, в некоторых случаях саками, в других - массагетами, не будучи в состоянии привести какое-либо обоснованное суждение относительно них" [61]. Свидетельства греческих авторов могут быть до некоторой степени дополнены информацией, извлеченной из китайских хроник. Они считаются достаточно надежными с девятого века до н.э.

Все же начнем с сообщения Геродота. Мы видели [62], что в одной части его повествования он говорит, что массагеты вытеснили скифов на запад. В другом фрагменте вместо массагетов он упоминает в той же связи исседонов. Последние, как объясняет он, были сами под давлением аримаспов. В дополнение к исседонам и аримаспам Геродот помещает к востоку от реки Дон "скифов-апостатов" [63] и аргипеев. К этому перечню восточных народов могут быть добавлены саки, часть которых принадлежала пятнадцатой провинции (сатрапии) Персидского царства, согласно разделению сатрапий Дарием [64].

Сравнивая информацию Геродота со свидетельствами других авторов, мы можем предварительно локализировать вышеупомянутые народы следующим образом. "Скифы-апостаты" могли жить в районе Акмолинска в Северном Казахстане. Они откололись от "царских скифов" и не пошли за ними в черноморские степи. Они с наибольшим основанием могут быть названы восточными скифами. Что же касается исседонов, мы можем различать их изначальный дом и страну, в которую они позже мигрировали. Согласно А. Херману, они первоначально жили в районе реки Иссет, притока Тобола [65]. Само имя народа должно быть связано с рекой. Позже исседоны переместились на юго-восток, вероятно в Восточный Туркестан (Син-Кьянг). Домом аргипеев была, возможно, Джунгария, а аримаспов - подножье гор Алтая. Массагеты жили в Туркестане. Саки обитали ближе к Индии, возможно в Южном Туркестане.

Постараемся теперь определить расовые связи по крайней мере части этих племен. Саки принадлежали без сомнения к иранской семье. Восточные скифы были, возможно, также иранцами; они могут рассматриваться как предки некоторых сарматских племен. Аргипеи могли быть монголами. Геродот описывает их в следующих словах: "Говорят, что все они лысы с рождения, как мужчины, так и женщины; они курносы и скуласты; они говорят на собственном языке, но их одежда по типу скифская" [66]. Аримаспы, ввиду их географического местопребывания, могут рассматриваться как предки тюрков: тюркское государство было основано в регионе Алтая в шестом веке нашей эры [67].

Проблема массагетов более запутанна. Геродот говорит, что "массагеты носят схожую со скифами одежду; их жизненный стиль также близок к скифскому. Они идут в бой либо верхом, либо пешими, поскольку они искусные бойцы в любом типе сражения. Луки и копья, а также боевые топоры - их оружие. Они используют золото и медь... но не железо и серебро" [68]. Ассортимент оружия, используемого массагетами, заслуживает внимания. Лук был характерным оружием скифов, копье - сарматов, боевой топор - киммерийцев. Итак, массагеты кажется соединили оружие различных племен. Потому может быть, что они сами имели различное этническое происхождение. Киммерийцы, как мы видели" [69], были схожи с фракийцами. Не могут ли некоторые массагетские роды рассматриваться как восточная ветвь фракийцев, смешанных с некоторыми иранскими элементами? Само имя "массагеты" кажется значимым с этой точки зрения, поскольку одно из фракийских племен на Балканах было известно как геты [70].

Схоже сложная этническая группа, относительно которой существуют некоторые свидетельства в китайских источниках, существовала приблизительно в тот же период в провинции Кан-Су в Западном Китае. Там жили в близком контакте два народа: йю-ки в тохары. Второй из них преобладал. В то время как тохары рассматриваются как иранское племя, йю-ки принадлежат, судя по крайней мере по их языку, к западной ветви индоевропейской семьи. Именно язык йю-ки обычно обозначают как тохарский; он ближе к кельтскому и латинскому, нежели к славянскому или иранскому [71]. Как йю-ки, так и позже тохары в начале сарматского периода сместились из Кан-Су в Туркестан и играли важную роль в истории Туркестана и некоторых прилегающих государств. Мы встретимся с ними позже.

6. Взгляд на политическую историю Скифии

Наша информация о политической истории скифов случайна и неполна. Геродот упоминает некоторые имена скифских царей, делая возможным построение частичной генеалогии. Но о политике этих царей нам мало известно.

Сломав сопротивление киммерийцев и оккупировав зону степей от Волги до реки Дунай, скифы проявили интерес к укреплению связей с прилегающими странами, в особенности на юге. Греческие города на северном побережье Черного моря процветали из-за скифской торговли; большинство из них, однако, должно было платить определенную дань скифам, которые предложили в ответ свою защиту. Соседние племена, живущие в регионе Дона - будины, галоны и савроматы, были, очевидно, до некоторой степени под властью скифов. Все они поддерживали скифов против царя Дария в 512 г. до н.э. По этому же поводу невры, андрофаги и меланхлены декларировали нейтралитет, который встретил неприятие скифов, сурово покаравших этих нейтралов после ухода Дария из Скифии.

Главной проблемой внутренней политики скифских царей было, возможно, распределение пастбищных районов между главной ордой и второстепенными, с тем чтобы достаточно защитить интересы каждой орды в разведении лошадей и скота. Кажется вероятным, что скифское государство находилось под предводительством не одного, а двух царей - как это случилось с хьюнг-ну и тюрками - или же даже большего количества. Описывая скифскую подготовку для защиты своей страны против Дария, Геродот упоминает три скифских правителя (Скопасиса, Иданфирса и Таксакиса). Каждый из них управлял своей собственной ордой, в то время как каждая орда в свою очередь состояла из нескольких частей (ср. тюркский улус) и кланов (ср. тюркский йурт), возглавляемых племенными и родовыми князьями и предводителями. Эта сложная аристократическая система была спаяна авторитетом царского дома, о котором мы можем судить по тщательности, с которой сохранялись царские могилы [72].

Благодаря связям с греческими и черноморскими городами часть скифов постепенно подверглась влиянию греческой цивилизации. История Геродота о скифском царе Анахарсисе весьма характерна с этой точки зрения. Анахарсис отправился в путешествие по Греции и провел некоторое время, обучаясь в Афинах (в конце седьмого и в начале шестого века до н.э.). Поскольку большинство скифов были против каких-либо нововведений, Анахарсис после своего возвращения в Скифию был убит своим братом Саулиусом, который может быть назван предводителем скифских консерваторов. История Анахарсиса повторилась позднее в судьбе Скила, сына царя Ариапита. Принц был также казнен.

Около 512 г. до н.э. Скифия была оккупирована армией Дария, царя Персии. Исходная точка Дария - Халкедон на Боспоре [73]. Был сооружен понтонный мост, по которому его армия пересекла Боспор и направилась на север через Фракию. Одновременно его флот идет на Черное море для встречи сухопутных войск в устье Дуная. На своем пути к Дунаю он завоевал фракийское племя гетов. Когда его армия достигла реки, Дарий приказал соорудить еще один понтонный мост, который был оставлен под охраной ионийских греков, его вассалов. Его главная армия тем временем вошла в Бессарабию, держа путь собственно в Скифию. Именно тогда скифы запросили своих северных и восточных соседей о помощи, как упоминалось выше [74]. Поскольку некоторые из них отказали в какой-либо помощи, скифы решили встретиться с персами не в обычной битве, а разделить свои силы на три части и отступить вглубь, уводя свой скот, сжигая траву и уничтожая колодцы. Это стало классическим примером стратегии "выжженной земли", использованной русскими Против Наполеона в 1812 г. и против Гитлера в 1941 г.

Описание Геродотом кампании детализировано, но мы не знаем, насколько оно надежно. Его информатор вероятно слышал истории об этом от стариков, которые сами не могли быть очевидцами событий и лишь передавали, что знали от людей предшествующего поколения. На базе повествования Геродота ход кампании Дария может быть реконструирован по следующим линиям: персы пересекли черноморские степи от устья Дуная на восток к рекам Дон и Донец. После сожжения города будинов они сначала повернули на север, а затем на запад. Таким путем они прошли через страны меланхленов, андрофагов, невров и агатирсов. В конце концов они вернулись назад на юг к нижнему Дунаю. Предположив такой маршрут Дария можно определить, что вся кампания должна была длиться более шестидесяти дней, в течение которых, по Геродоту, ионийцы обещали охранять дунайский мост. Эти последние, однако, оставались дольше назначенного времени и все еще охраняли мост, когда Дарий наконец появился с остатками своего войска. Вся кампания провалилась. Сначала скифы не оказывали сопротивления, они начали терзать персидские войска как только они побежали. Согласно Геродоту, скифские агенты принуждали к дезертирству ионийцев, охранявших мост, которые первоначально дрогнули, но большинство их в конце концов осталось. Таким образом Дарию удалось привести во Фракию по крайней мере часть своей армии.

Недавно М.И. Ростовцев предложил новую интерпретацию подлинного смысла скифской кампании Дария [75]. По мнению этого ученого, царь-воин не склонялся к завоеванию и не намеревался уничтожить и подчинить Скифскую империю. Его целью было только "совершить впечатляющий рейд в Скифское царство как доказательство персидского могущества и нанести один или два тяжелых удара по скифской армии". Ростовцев полагает, что Дарий преуспел в своем предприятии. Это воззрение можно принять в качестве исключительного, и очевидно, что если Геродот преувеличивал неудачу Дария, то Ростовцев зашел довольно далеко в другом направлении. Может случиться, что персидский монарх намеревался удовлетвориться лишь разведывательным рейдом, но его потери были, вероятно, более серьезными, нежели он предполагал, и в любом случае результаты разведки были далеко не блестящими, поскольку она показала колоссальную силу скифов. Преследуя по пятам отступающего Дария, отряд скифов напал на фракийский Херсонес (современное Галлиполи). Неудача самого Дария и его сына и наследника Ксеркса в завоевании Греции через серию кампаний, которые продолжались от 490 до 479 г. до н.э., равно как и последующая широкомасштабная война между персами и греками, предотвратили возможность каких-либо дальнейших агрессивных действий персов против скифов.

Лишь вместе с основанием Македонского царства в середине четвертого века до н.э. дунайская граница Скифии оказалась под угрозой. В последний год правления Филиппа Македонского его сын, знаменитый Александр, преследуя фракийские племена трибаллов и гетов, занял остров Пеус и пересек Дунай в северном направлении (335 г. до н.э.) [76]. Эта кампания вновь оказалась лишь разведывательной операцией, поскольку сперва смерть его отца, а затем трудности в Греции отвлекли внимание Александра от Дуная. Он затем сконцентрировал свои усилия на борьбе с персидским царем. Его грандиозная восточная кампания (334 - 325 г. до н.э.) вылилась в подрыв могущества персов с последующей эллинизацией всей Передней Азии. Нас интересует в этой связи попытка Александра завоевать северо-восточный угол иранского мира - Южный Туркестан. После разгрома основной персидской армии великий полководец преследовал ее остатки до берегов реки Окс (Аму-Дарьи) и установил свой контроль над Бактрией (район современного Балхаша). Затем он основал город на реке Джазарт (Сыр-Дарья), который должен был служить форпостом эллинизма в Туркестане. Город был назван "Дальняя Александрия" (современный Ходжент) [77]. Кампания Александра выше Джазарта, однако, не удалась. Саки оказали отчаянное сопротивление, а царь не имел времени для крупномасштабной агрессивной операции. Он оставил дело неоконченным и обратился вместо этого к Индии. Итак, мы видим, что Александр начал свою борьбу с северными иранцами с молниеносного удара через Дунай (против скифов) и завершил ее сооружением крепости на Джазарте (против саков).

Александр уделял большое внимание организации своих новых восточных провинций - Бактрии и Согдианы. Для сохранения своего владычества он посылал туда тысячи греческих и македонских колонистов. В одной лишь Бактрии было основано двенадцать новых городов, в которых поселились более четырнадцати тысяч греков и македонцев. Таким образом эллинизм жестко установился в Туркестане, и новые эллинистические города Бактрии должны были играть ту же роль в культурном развитии Транскаспийского региона, как древние греческие города в регионе Черного моря. После смерти Александра (323 г. до н.э.) империя была разделена между его полководцами, известными как "последователи" (диадохи). Туркестанские владения Александра были включены в царство Селевка, которое простиралось от сирийского побережья Средиземного моря на восток до реки Инд. В середине третьего века до н.э. бактрийский наместник провозгласил себя независимым правителем, и так появилось Греко-Бактрийское царство, которое может сравниться по своей исторической роли сплочения греков и иранцев с Боспорским царством [78].

Давайте теперь обратимся к развитию в дунайском регионе. Во время персидской кампании Александра его полководец Зопирион пересек Дунай и вторгся в Скифию. Ему удалось достичь Ольвии, но затем он вынужден был бежать, был разбит и погиб с большинством своего войска, вероятно, где-то в Бессарабии [79]. В начале третьего века до н.э. Лизимах, один из наследников Александра, предпринял кампанию против гетов, в ходе которой он пересек Дунай и двинулся в регион Днестра. Его армия, однако, была окружена гетами, которых очевидно поддерживали скифы. Лизимах был захвачен в плен (291 г. до н.э.) [80]. Несколько лет спустя западная часть Скифии подверглась угрозе вторжения кельтов, известных также как галлы. Начиная с 284 г. до н.э., кельты опустошали Фракию, и некоторые из их банд вторгались также в Западную Украину и Бессарабию [81]. Они оставили некоторые следы в топонимике этих регионов. Например, имя города Барлад в Молдавии происходит, по предположению Якоба Бромберга, от имени кельтского племени бритолагов (бритогаллов) [82]. Имя города Галич (Калич) в Галиции может быть так же связано с галлами (галлы), равно как само имя Галиция.

В то время как западные границы Скифии были истерзаны кельтами, ее восточная часть подверглась угрозе сарматов, которые оказывали давление с региона над Волгой. В начале третьего века до н.э. сарматы приблизились к восточным берегам реки Дон и к концу века уже пересекли Дон в западном направлении. Под давлением как с запада, так и с востока, скифы смогли удержать до начала второго века до н.э. лишь центральную часть своей бывшей империи. Теперь они сконцентрировались в степях Северной Таврии и Крымского полуострова. Их палатки близко придвинулись к греческим городам Боспорского царства. Курган Куль-Оба вблизи Керчи остается памятником этого движения скифов в глубь Тавриды.

Примечания

[36] Minns; Rostovtzeff; Ольвия (Украинская Академия Наук. Киев, 1940); "Жебелевский том". СА, VII (1941).

[37] См. разд. 1 и 2 выше.

[38] См. разд. 2 выше.

[39] Ibid.

[40] Herodotus, IV, 17.

[41] Idem, 51.

[42] Idem, 105.

[43] См. разд. 1 выше.

[44] Safrik, I, 116 f; Niederle 1, 266; Minns, p. 102.

[45] Готье, с. 28.

[46] Niedcric, 1, 275-285; IV, 24.

[47] Niederle, IV, 24; Minns, p. 104.

[48] Herodotus, IV, 21.

[49] См. разд. 2 выше.

[50] О скифах-земледельцах см.: Спицын, сноска N 6 выше; В. Щербакивский. "Zur Agathyrsenf rage; ESA, 9 (1934), 208.

[51] Herodotus, IV, 106.

[52] Minns, p. 104.

[53] Herodotus, IV, 18.

[54] Grousset, p. 42.

[55] Herodotus, IV, 107.

[56] Grousset, p. 42.

[57] Herodotus, IV, 22.

[58] См. разд. 6 ниже.

[59] Minns, p. 107.

[60] Б.Я. Владимирцов. Общественный строй монголов. - Л., 1934.

[61] Strabo, XI, 6, 2.

[62] См. разд. 2 выше.

[63] Herodotus, IV, 22.

[64] Idem, III, 93.

[65] A. Herrmann, "Issedoi", PW, 18 (1916), col. 2244.

[66] Herodotus, IV, 23.

[67] Недавно г. Бенвенист предположил, что аримаспы должны быть иранцами; он реконструировал имя Ariamaspa ("Друзья лошадей"). См. grousset, р. 37, N 3.

[68] Herodotus, I, 215.

[69] См. разд. 2 выше.

[70] О массагстах см. Minns, р. III f.; Grousset, р. 37, n 3; Markwart. "Skizzen zur geschichtlichen Volker-Kunde von Mittelasien und Sibirien", Festschrift fur Friedrich Hirth (Berlin, 1920), p. 292. Согласно Маркварту, имя массагеты (massjageta) означает "рыбаки".

[71] По поводу проблемы тохаров и йю-ки см. Charpentier; S. Feist. "Der gegenwartige Stand des Tocharerproblems", Festschrift fur Friedrich Hirth (1920), pp. 74-84; Haloun; Herrmann; R Grousset, "Lcs etudes historiques с l'Oricntalisme", RH, 181 (1937), 1039; E.Sahwentner. "Tocharica''and "neue Tocharische Litcratur",ZVS,65 (1938), 126-133 and 266-273; E. Sieg, W. Siegling and W. Schultze. Tocharische Grammatik 1931: Tarn, chap. VIII. Согласно Халуну (с. 316), имя йю-ки должно было произноситься как Zgudja, что можно сравнить с Ashkuzai, именем скифов по-ассирийски. Следует отметить, что тохарская проблема весьма сложна и далека от разрешения. Существует значительное расхождение во мнениях относительно нее, и многие ученые склонны отождествлять йю-ки с тохарами. Кажется в любом случае очевидным, что группа йю-ки состояла по крайней мере из двух различных племен, какими бы соответственно ни были их имена.

[72] См. разд. 2 выше.

[73] Фракийский Боспор не следует смешивать с Киммерийским Боспором или Керченским проливом.

[74] См. разд. 4 выше.

[75] Rostovtzeff, р. 84.

[76] W.W. Tarn. "Alexander: the Conquest of Persia", САН, VI, 355.

[77] W.W. Tarn. "Alexander: the Conquest of Persia", САН, VI, 355.

[78] О Греко-Бактрийском царстве см. В. Бартольд. "Греко-Бактрийское государство: его распространение на северо-восток", АН (1916), с. 823-828; Rostovtzeff. Hellenistic World, pp. 542-551; Tarn. Chap. III; Tpebep. Памятники.

[79] Minns, pp. 459-460; Tarn. Alexander, p.394; Tarn. "The Heritage of Alexander", САН, VI, 464.

[80] Minns, p. 123; Tarn. "The New Hellenistic", САН, VII, 82. Затем Лизимах вернулся из плена и принял активное участие в войнах с диадохами. Он пал в битве с Селевком в 283 г. до н.э.

[81] Braun, pp. 164-172; Hrushevskyi, I, 113-114; H. Hubert. Les Celtes (Paris, 1932), 2 vols.; Niederle I, 303-318; E. Rademacher. "Kelten: Archacologie", RL, 6, 281-300; Zeuss, pp. 170-175.

[82] Bromberg, p. 470.

 

<< ] Начала Этногенеза ] Оглавление ] >> ]

Top